Казачья музыка

Песня на слова Ивана Козлова "Вечерний звон", (1827 или 1828 г.), стала любимейшей песней русской эмиграции. Как установили дотошные исследователи, стихи Козлова представляют собой вольный перевод стихотворения о России, изданного ирландским поэтом Томасом Муром на английском языке в 1818 году (что хронологически на десять лет раньше перевода). Стихи Мура входили в сборник (собрание) "Национальных мелодий" из серии "Известных национальных песен". Надо сказать, вокруг истории создания стихотворения шли долгие споры, не затухающие вплоть до середины 20 века. Суть их в том, что ставя для себя несомненным вторичность русского стихотворения по сравнению с его иноязычными аналогами, ученые пытаются найти его первоисточник. Помимо стихов ирландского поэта Мура, на роль первоисточника грузинскими исследователями в свое время был выдвинут текст некой церковной песни на грузинском языке, датируемый аж одиннадцатым веком нашей эры, якобы ставший первоосновой для написания и русского и английского варианта. Версия о грузинском следе не подтверждается, по той простой причине, что в грузинских церквах того времени не было колоколов (только подобие рельс, по которым били колотушкой). Нет колоколов – нет и перезвона. При изучении вопроса нужно иметь в виду, что Томас Мур включил в свой сборник переработку какой-то русской песни, о чем недвусмысленно говорит название серии "Известные национальные песни" (ключевое слово "известные"). Название вроде бы ясно говорит о том, что автор серии является составителем и переводчиком, собирателем песенного фольклора разных стран. Если считать, что название серии – не мистификация, роль Мура заключалась в собирании песен разных народов, их литературной обработке и переводе на английский. Почему-то на это указание в названии серии не обращают внимания, считая что Мур ничего не переводил, что Мур в данном случае написал самостоятельное произведение. Но давайте подумаем, легко ли ирландцу писать о далекой России, где он никогда не бывал, о местном колорите, который его соотечественникам мало понятен? Очевидно, это гораздо сложнее, чем перевести готовый текст, который предоставил кто-то из корреспондентов. Именно по этой простой причине разнообразные стилизации и подражания занимают львиную долю поэтического наследия, в отличие от 100% оригинальных вещей. Как известно, другие стихи о России за авторством Мура не получили популярности, видимо потому, что для них отсутствовал популярный русский вариант, но факт неоднократного обращения ирландца к русской тематике едва ли случаен. Вполне возможно, что Козлов всего лишь обратно перевел то, что перевел до него Мур с русского... Или же, если брать совсем фантастическую версию, имеет место какая-то хронологическая путаница, с искусственным удревнением английского текста (задним числом поставили не ту дату) – так,  в журнале «Телескоп» увидела свет анонимная статья «Перевод стихотворения Козлова на английский язык Томасом Муром». Её автор счел английское стихотворение Мура переводом русского стихотворения Козлова… Как бы там ни было, современниками авторство Козлова не оспаривалось и в сборниках мы не встретим указание, что автором стихотворения является кто-то иной. Этого же мнения придерживался и сам Козлов, не считая эти стихи ни переводом, ни подражанием (Мура он переводил, и ему подражал, о чем аккуратно указывал в заголовке)... Любопытно, что вариант Козлова гораздо длиннее стихотворения Мура – на целую треть (18 и 12 строчек соответственно), что для переводов как раз мало свойственно. Впрочем, малый объем стихотворения не озволяет сделать по этому поводу однозначный вывод. Как правило, оригинал бледнее перевода. Причина прежде всего в естественном желании переводчиков выбросить все что кажется лишним. Если брать технический перевод с английского на русский, он обычно длиннее оригинала (примерно на четверть), с русского на английский – наоборот, короче на 10-15% (Источник: "Введение в практику перевода научной и технической литературы на английский язык". Авторы: А.Л. Пумпянский и др.).