Казачья музыка

Текст песни "Бородино" представляет собой стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова с одноименным названием, написанное в начале 1837 года. Стихи, посвященные Бородинскому сражению 7 сентября 1812 года, в котором русская армия сражалась против наполеоновского войска, были публикованы в журнале «Современник» в 1837 году. Трудами неизвестного композитора стихотворение Лермонтова было переложено на музыку, после чего оно получило достаточно широкое распространение уже как народная песня, любимая прежде всего военными. 

События даются в пересказе безымянного участника Бородинского сражения – солдата-артиллериста. Сперва ветеран описывает события, предшествовавшие самому знаменитому сражению, самому кровавому за всю историю сражений: длительное отступление русской армии, тщательный выбор места предстоящей битвы с Великой армией Наполеона, подготовительные работы перед боем на подступах к столице, клятва верности воинов делу защиты отечества от иноземных захватчиков. Далее концентрируется внимание на длительности кровавого сражения и дается оценка высочайшему нравственному состоянию российского воинства на момент завершения кровопролитного боя. Автор ставит в пример читателю прежних защитников отечества от иноземного угнетения и делает вывод не в пользу современников. «Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя, Богатыри — не вы!», очевидно, намекая на ставшее фактом засилие иностранцев во властных структурах его времени, свершившееся незаметно, без внешней агрессии и особенно раздражавшее современников в правление Николая I, пришедшего к власти через кровь и насилие. Нравственная оценка авантюристов, приглашаемых властями николаевского режима на службу в Россию, дана в другом стихотворении Лермонтова "На смерть поэта", написанном в том же 1837 году: "Но что за диво? Издалека подобно сотням беглецов, на ловлю счастья и чинов заброшен к нам по воле рока. Смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы" и т.д. Сам поэт, нелюбимый императором, испытал на себе последствия своеобразного отрицательного кадрового отбора, инициированного Николай Палычем: за приведенные чуть выше и взбесившие царя строки он был, как известно, сослан на Кавказ, на передовую и в конце концов был хладнокровно убит человеком из своего окружения, якобы сильно оскорбленным на его "злой язык", застрелен, отказавшись стрелять на дуэли. В лице Лермонтова была расстреляна отечественная патриотическая поэзия, причем не обошлось без заказа сверху, и это не пустые слова. Примерно той же экзекуции подвергся минимум еще один известный поэт, Тарас Шевченко, за свои сатирические стихи, высмеивающие императорскую семью, с той разницей, что Шевченко не пытались подставить под пули и не натравляли на него убийц, а давили, так сказать, а морально: сосланный в солдаты в 33 года, со строжайшим запретом писать картины, он провел на вынужденной службе лучшие 10 лет жизни, вернулся морально подавленным, прожил совсем недолго не успев завести семью и умер, по одной из версии, из-за пристрастия к алкоголю. На таком фоне, светлые воспоминания о защите Отечества от угнетателей в открытом и честном бою выглядели для граждан, стонущих от колонизаторской политики царизма, настоящим светлым пятном, едва ли не единственным за всю первую половину 19-го столетия.