Январь 1964 года... В Париже сырая промозглая погода. Уже давно стемнело... Невдалеке от русского собора, около концертного зала Плеель собирается небольшая группа людей. Спешащие домой прохожие бросают быстрые любопытные взгляды — собравшиеся говорят между собой на каком-то иностранном языке, да и по их внешности видно, что это не французы.. Это казаки Парижа собрались послушать и приветствовать Донской хор С. А. Жарова.
Сорок четыре года — срок немалый... Это почти целая жизнь... И за это время жаровцы побывали неоднократно во всех странах мира за исключением СССР, знакомя «заграницу» с русской и казачьей песней, со старинными церковными песнопениями, с русским фольклором, с песнями Дона, Кубани, Терека. Конечно, состав хора далеко уже не тот, что был в 20-х годах в Чилингире в Турции, затем в Софии в Болгарии. Но неизменным остается на своем посту Сергей Алексеевич Жаров, создатель хора, и, как 40 лет тому назад, такой же энергичный, подвижной и живой. Такая продолжительность артистической карьеры, такое долгое служение искусству встречаются не часто. Казалось бы, после последней войны, когда заграницу стали посещать хоры и музыкальные ансамбли из Сов. Союза, Жаровский хор должен был бы исчезнуть, не выдержав конкуренции. А между тем каждый год хор продолжает совершать свои турнэ по всей нашей планете и по-прежнему имеет громадный успех. Так, в этом году из Франции хор едет (или вернее летит) в Испанию, Турцию, Израиль, Индию и Японию.
Иностранцы, знатоки музыки, сравнивая сов. хоры с хором Жарова, так объясняют причину успеха Жаровского хора: советские хоры безусловно хороши, но их исполнение имеет как бы «механический» характер, нет «души», в то время как у Жарова действительно подлинное проявление искусства — его хор не группа людей, а как бы мощный музыкальный инструмент, на котором талантливо играет его маленький дирижер.
Для нас же, казаков, значение Жаровского хора еще более значительно — помимо того, что он знакомит весь мир с русским искусством, с казачьей песней — он знакомит свет и с казаками, заставив очень многих иностранцев переменить их мнение о казаках, мнение, по которому казаки — дикие люди, способные лишь воевать и... грабить. Это — не громкие слова. Спросите у французов, что они знают про казаков и в большинстве случаев они вам ответят: «Les cosaques? Ah, oui... Chœur Jaroff...» Или поставьте вопрос иначе, спросите, что они знают о хоровом пении. И ответ будет: «Les cosaques de Jaroff...»
Концерт закончился... Лихо отплясали казачка /kazachok1.html станичники Лазарев и Бошко. Переполненный концертный зал требует «бис». Снова хор выходит на сцену. Поют «Слава Платову герою...». /slavim-platova-geroya.html
На сцену выходят два человека в штатском: председатель Казачьего Союза во Франции В. М. Кузнецов и секретарь Союза Н. А. Ломакин. За ними два казака в форме — лейб-казак Николаев и атаманец Деревянкин выносят громадную корзину цветов, подобранных под донской флаг и украшенный донскими лентами. Военная форма удивительно молодит — оба станичника, оба георгиевские кавалеры, выглядят моложе лет на двадцать.
После краткого приветственного слова председатель Каз. Союза В. М. Кузнецов преподносит С. А. Жарову от имени Союза значек Донского Войскового Объединения — скромный эмалевый щиток с цветами донского флага. Аплодисменты в зале переходят в настоящую овацию: публика как бы присоединяется к казакам Союза в чествовании хора и его руководителя. Аудитория не желает расходиться, хор снова и снова принужден выступать...
После концерта С. А. Жаров принял всю делегацию Каз. Союза, поблагодарил за внимание, рассказал о своих планах на будущее, о своем турнэ по Германии и Голландии, где хор был до Франции.
А затем казаки быстро разъехались по обширному Парижу и его окрестностям — было уже поздно, а завтра должен был наступить обычный трудовой день.
К сожалению, по непонятным причинам, в местной русской газете в заметке о концертах Жаровского хора ни слова не было упомянуто об этом скромном внимании казаков Парижа к хору С. А. Жарова..
Эльмут.
Париж.
РК № 50. Январь-Февраль 1964
